Новая кадровая политика Кремля превратились в систему лабиринтов имени Владимира Путина. Без временных окон по перестановкам (журавль в небе) и четких гарантий (синица в руках) потеряться в этих лабиринтах не сложно
Подкаст Московского центра Карнеги: Александр Баунов, Алексей Макаркин и Екатерина Шульман обсуждают результаты думских выборов
Политически лояльные технократы способны поддерживать систему на плаву, но не развивать ее. Технократическая политика быстро превращается в чисто бюрократическую подгонку результатов под цели, считает эксперт Московского центра Карнеги Андрей Колесников
Еще до того как Путин начал отвечать на вопросы, зрителям объяснили, что по 500 тысячам обращений уже приняты соответствующие решения – и никакого Путина не понадобилось. Такая автоматизация системы обеспечивает президенту управленческий комфорт, но одновременно убивает волшебство политической мощи Путина, который оказывается в роли стороннего наблюдателя, а не того, кто принимает решения
Перемены одов оказались настолько стремительными и глубокими, что сейчас можно говорить о перерождении российского режима. Вопросы о преемниках, о переменах, о пересмотре курса стали неактуальными – система готовится к долгому периоду консервации и введению жесткого регламента политического поведения. Все делится на прорежимное и антирежимное, то есть криминальное
Владимир Путин 4 июня выступил на ПМЭФ. Российский президент пообещал ряд послаблений малому бизнесу, но с большей охотой говорил о климатической повестке, «Северном потоке — 2» и о том, что в Америке тоже нет демократии.
Каналы коммуникации президента с обществом все больше сужаются. Одни события оказываются слишком важными для президента, чтобы всерьез обсуждать их с гражданами, поэтому обсуждение подменяют упрощенными картинками. Другие – наоборот, неинтересны или неприятны президенту, поэтому их тоже не обсуждают, независимо от масштабов
Послание можно считать миролюбивым, но только по сравнению с экспансионистскими шагами, которых ожидали некоторые. Мирная же повестка сводилась к масштабным бюджетным тратам и оправданию все более масштабного госрегулирования экономики
Политическая и экономическая стагнация совпадает с дефицитом идей, девальвацией слов и параличом воли
Рейтинги Медведева, во всяком случае с тех пор, как в сентябре 2011 года он официально заявил, что не пойдет на второй президентский срок, были производными от рейтингов Путина. Рейтинг же Мишустина к показателям президента не привязан