Россия и Китай в Арктике: сотрудничество, соперничество и последствия для евразийской безопасности

Изменения климата открывают прежде скованную льдом Арктику для судоходства и в перспективе ― для эксплуатации природных ресурсов. В результате геополитических перемен в мире Арктический регион становится очередным полем острой конкуренции государств. Продолжающийся подъем Китая логически приводит его к участию в этом соперничестве наряду с арктическими государствами.

Взаимодействие международных игроков на Крайнем Севере происходит на фоне возобновившейся американо-российской конфронтации и растущего соперничества США и КНР. При этом отношения России и Китая приняли характер стратегического партнерства. В США действия России в Арктике и проникновение туда Китая рассматривают как угрозу Западу¹. В России, в свою очередь, высказывают озабоченность в связи с усилением военной активности США и НАТО на европейском Севере и омывающих его морях.

Возникает предчувствие новой биполярности. На Западе популярно представление о России как о младшем партнере, а в перспективе вассале, даннике Китая. Согласно этой точке зрения Пекин развивает свою экспансию в западном направлении, постепенно подчиняя Россию путем использования в китайских интересах ее ресурсов и возможностей. Один из каналов китайской экспансии, считают сторонники такого взгляда, — ползучее завоевание Китаем Арктики: получение доступа к природным ресурсам региона, создание там транспортной и коммуникационной инфраструктуры, освоение и взятие под свой контроль Северного морского пути из Восточной Азии в Европу.

Насколько такое представление соответствует действительности? Как соотносятся национальные интересы России и Китая в Арктике? Что показывает сравнительный анализ арктических стратегий двух государств и сопоставление их практических шагов в этой области? И наконец, как российско-китайское взаимодействие в Арктике отражается и может отразиться в будущем на безопасности Европы и в целом Евразии?

Чтобы ответить на эти вопросы, мы рассмотрим применительно к Арктическому региону:

• интересы РФ и КНР,
• стратегии и практическую политику Москвы и Пекина,
• перспективы взаимодействия двух государств, —

и сделаем выводы о влиянии отношений Россия ― Китай на европейскую и, шире, евро-азиатскую безопасность.

Россия, Китай и Арктика

В геополитическом отношении Россия — северная страна, ее территория занимает почти весь север Евразийского континента, за исключением Скандинавии. Россия также крупнейшее по длине береговой линии арктическое государство. Новгородцы вышли к побережью Северного Ледовитого океана и обосновались на мурманском берегу еще в XII веке, добирались до Шпицбергена с XV века, до Берингова пролива дошли в середине XVII века. Через Арктику ― Архангельский порт — долгое время пролегал основной торговый путь из России в Западную Европу: свободного выхода к Балтике и Черному морю у Московского царства не было. Российские полярные исследования и экспедиции проводятся с XVIII века.

Особенно активно исследовали и обустраивали Арктику в советский период. СССР не только стал участником Договора о Шпицбергене 1920 года, но и обеспечил там свое постоянное присутствие, основав на архипелаге угольную концессию. В 1926 году советское правительство заявило претензии на огромный сектор Арктики — 6,8 млн кв. км моря, объявив их полярными владениями СССР. Таким образом, национальная территория Советского Союза расширилась от крайних континентальных точек на Кольском полуострове и Чукотке до самого Северного полюса. В 1932 году по Северному морскому пути прошло первое судно. Были построены крупнейшие города за Северным полярным кругом — Мурманск и Норильск.

Во время Второй мировой войны Заполярье стало одним из театров военных действий: защитив Кольский полуостров, Красная Армия затем освободила от вермахта север Норвегии. Во время холодной войны Северный флот, с главной базой в Североморске, стал самым мощным среди четырех советских военно-морских флотов. Здесь базировались подводные лодки с баллистическими ядерными ракетами ― основа группировки ответного ядерного удара, важнейшего фактора ядерного сдерживания. Отсюда же в случае войны советский ВМФ с мощной подводной составляющей был готов выйти в Атлантику. В пространстве над Арктикой были намечены кратчайшие маршруты для межконтинентальных баллистических ракет СССР и США к целям на территории вероятного противника.

На исходе холодной войны, в 1987 году, тогдашний высший руководитель Советского Союза М. С. Горбачев выступил в Мурманске с речью о перспективах международного сотрудничества в Арктике². Он сделал упор на мирные отношения: совместные научные исследования; изучение и решение проблем коренных народов Севера; обеспечение радиационной безопасности; открытие Северного морского пути для международного судоходства при условии советской ледокольной проводки. Вектор, заданный Горбачевым, продолжал оставаться центральным для российской политики в регионе на протяжении четверти века. В середине 2000-х годов на первый план вышла перспектива освоения углеводородных ресурсов Арктики и развития Севморпути, а в середине 2010-х — новая конфронтация с США и резкое охлаждение отношений с их союзниками по НАТО.

Китай удален от Арктики на тысячи километров, и его интересы в регионе иные, чем у России. Прежде всего они связаны с положением Китая как одной из двух ведущих мировых держав XXI века, формально — со статусом постоянного члена Совета Безопасности ООН, наделенного глобальной ответственностью. С 1925 года Китай ― участник Договора о Шпицбергене, но его интерес к Арктике проявился даже позже, чем к Антарктике. Лишь с конца 1990-х КНР начала организовывать арктические экспедиции. В политическом отношении Пекин стал действовать активно с середины 2000-х годов. После этого процесс пошел по нарастающей — как результат быстрого подъема Китая до уровня ведущей мировой державы. В 2013 году председатель КНР Си Цзиньпин выдвинул инициативу «Пояса и пути», обращенную в первую очередь к странам Евразии. Один из проектов этой инициативы ― «Ледовый шелковый путь», который Китай стремится проложить в Европу через Арктику.

Интересы России и Китая в Арктике

Руководство России рассматривает Арктическую зону Российской Федерации (территорию площадью 9 млн кв. км, что составляет 40% пространства всей Арктики) как свою стратегическую ресурсную базу. Здесь проживает всего 2,5 млн жителей, но создается 12–15% ВВП страны, добывается 80% газа, а также никель, алмазы, редкоземельные металлы. Арктика дает ¼ экспорта страны, ⅓ улова рыбы. Это одновременно и огромные пространства, предназначенные для освоения («фронтир»), и новый фасад России, ее новая граница.

Наряду со значительными экономическими интересами (ресурсными, транспортными и проч.) у России в этом регионе есть и жизненно важные интересы безопасности. Ядерное сдерживание остается основной гарантией безопасности страны, и Северный флот сохраняет свое значение как один из главных инструментов стратегии ядерного сдерживания. В  Арктической зоне проживают коренные народы российского Севера. Военная и экономическая деятельность СССР привела в свое время к загрязнению арктических территорий, и в последнее время Россия стала обращать внимание на хрупкость экологических систем в Арктике.

В официальном изложении Пекина интересы Китая в Арктике связаны в основном с экологией, научными исследованиями, судоходством, разведкой и разработкой природных ресурсов. Действительно, климатические изменения, происходящие в Арктике, влияют ― благодаря воздушным потокам и т. п. ― на климат различных районов Китая. В то же время очевидно, что важнейшим общим драйвером для КНР в Арктике служит стремление новоиспеченной глобальной державы присутствовать во всех уголках мира и Мирового океана. Под лозунгом общего будущего для всего человечества Пекин планирует формирование нового мирового порядка, где Китай, как одно из сильнейших государств мира, будет одним из ведущих нормотворцев и гарантов порядка.

Руководство РФ относится к такой перспективе с осторожностью. В российском официальном понимании применительно к Арктике существует иерархия национальных интересов. С точки зрения Москвы, базовые интересы России в Арктике более всего совпадают с интересами других арктических стран — Дании, Канады, Норвегии и США. Все они имеют выход к Северному Ледовитому океану, обладают в нем исключительными экономическими зонами, разрабатывают природные ресурсы и должны заботиться о коренном населении Севера. После пяти арктических стран в этом «списке» стоят три постоянных члена Арктического совета: Исландия, Финляндия и Швеция. Здесь важна в первую очередь экономика. И только потом идут интересы других стран, включая наблюдателей Арктического совета, в частности Великобританию, Германию, Италию, Францию, а также Индию, Китай, Южную Корею, Японию. В этом случае большое значение имеют престиж, политика, мореплавание.

Как можно видеть, интересы России и Китая в Арктике по объему и характеру несопоставимы. Тем не менее у Китая сегодня и в обозримой перспективе гораздо больше ресурсов (экономических, финансовых, технологических), чем у России, да и динамика развития в пользу Китая. Пока КНР активно наступает, Россия стремится удержать свои позиции — суверенитет, территориальную целостность, национальный контроль над судоходством, приоритет международного права (т. е. межгосударственных соглашений) над некими универсальными правилами, которым все должны подчиняться в новых исторических условиях. Это будет непросто.

Юридические позиции

В 1982 году Советский Союз подписал Конвенцию ООН о морском праве. Москве пришлось расстаться с концепцией полярных владений СССР вплоть до Северного полюса. После распада СССР Российская Федерация стала активно участвовать в многосторонней дипломатии. В 1993 году Россия стала одним из учредителей Совета Баренцева/Евроарктического региона, а в 1996-м ― Арктического совета. Москва стремится отстоять свои исключительные права как арктического государства. Ее основная позиция состоит в том, что все наиболее важные вопросы арктические государства решают напрямую друг с другом. Поэтому Арктический совет в глазах Москвы — своего рода региональный аналог Совета Безопасности ООН.

Это не пустые слова. В 2010 году Россия и Норвегия урегулировали спор о разграничении своих зон в обширной акватории (175 тыс. кв. км) Баренцева моря. В настоящее время Россия стремится к расширению своей исключительной экономической зоны (ИЭЗ). Если ее тезис о том, что подводные хребты Ломоносова и Менделеева являются продолжением континентального шельфа Сибири, будут приняты специальной комиссией ООН, то российская ИЭЗ вырастет на 1,2 млн кв. км.

Китай официально считает себя государством, расположенным вблизи Арктики (near-Arctic State). Свою позицию Пекин также строит на Конвенции ООН о морском праве, но при этом исходит из того, что Арктика является достоянием всего человечества. Контраст с российским подходом разительный. В то время как Москва выступает в защиту эксклюзивных прав арктических государств, Пекин демонстрирует широкую инклюзивность. Внешне это выглядит так, будто Китай, отстаивая либеральный многосторонний подход, защищает интересы человечества от эгоизма небольшой группы арктических государств, включая Россию.

В Арктическом совете у России союзников нет: все остальные страны во главе с США входят в НАТО с момента основания альянса. Тем не менее подход Канады в отношении Северо-Западного прохода практически идентичен российскому подходу к Севморпути. Оттава считает проливы между островами на севере Канады историческими водами своей страны. На Шпицбергене, где у России возникли претензии к ограничениям, вводимым норвежскими властями³, другие государства также стремятся защитить свои права. Позиция Китая в отношении статуса Арктики и свободы судоходства во многом схожа с позицией США, а также других морских держав — Великобритании, Индии, Японии. Правда, следует учитывать, что США не являются участником Конвенции ООН и, что особенно важно, опасаются выхода Китая в Арктику и закрепления там.

Стратегии

Россия на протяжении почти всего ХХ века была лидером в освоении Арктики. В результате распада Советского Союза многие позиции были ею утрачены. Только на рубеже 2010-х годов стратегический интерес Москвы к Арктике возродился. Главная цель России ― вернуть себе положение ведущей арктической державы. В 2008 году были приняты Основы стратегии России в Арктике⁴, в 2013 году утверждена Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации до 2020 года⁵. Развитие Арктической зоны — личный приоритет для президента Владимира Путина. Куратором стратегии выступает Совет безопасности Российской Федерации, а оператором мегапроекта — Министерство Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики.

Арктическая стратегия России рассматривает Арктику как стратегическую ресурсную базу страны и стремится к ее приращению. Ставя задачу поддержания мира и развития сотрудничества с соседями по Арктике, российская стратегия предусматривает создание в регионе группы войск и системы пограничного контроля. Международная система управления в Арктике, считает Москва, должна непременно учитывать роль и значение России. Это касается не только сбережения уникальной экологической системы, но и режима эксплуатации ресурсов и регламента судоходства. Использование Севморпути, как предлагал еще Горбачев, должно осуществляться в рамках юрисдикции Российской Федерации и с использованием российских ледоколов.

Российская арктическая стратегия вписана в более широкую концепцию Большой Евразии, которая в середине 2010-х годов сменила концепцию Большой Европы⁶. Согласно этой концепции Российская Федерация представляет собой самостоятельную геополитическую единицу на севере Евразийского мегаконтинента. Остальные страны континента — от Европейского союза на западе до Китая на востоке, Индии на юге и мусульманского мира на юго-западе — являются соседями России. Москва, создавшая и возглавившая Евразийский экономический союз нескольких бывших республик СССР, в 2015 году договорилась с Пекином о сопряжении ЕАЭС и инициативы «Пояса и пути». Она также предлагает другим объединениям от АСЕАН до ЕС «интеграцию интеграций», так называемое Большое евразийское партнерство⁷.

Китайская арктическая стратегия принята в 2018 году⁸. Это всеобъемлющий и детальный документ, но в отличие от российского более декларативный. КНР намерена проводить в Арктике научные исследования, защищать окружающую среду и сферы обитания коренных народов, способствовать развитию региона и участвовать в его управлении. Китай выражает свое уважение другим странам, заявляет о готовности к сотрудничеству, провозглашает взаимовыгодный характер отношений, приверженность устойчивому развитию. В сфере безопасности говорится об укреплении мира и стабильности, обеспечении безопасности морской торговли, поддержке прав всех государств на использование Арктики. В соответствии с базовой позицией КНР стратегия предлагает инклюзивную систему управления Арктикой. Разумеется, в такой системе Китай, учитывая его вес, сможет претендовать на одну из ведущих ролей. В этом положении содержится основное противоречие между стратегиями России и Китая. По словам российского аналитика, китайская стратегия — это «попытка возглавить процесс усиления роли внерегиональных игроков в Арктике, успешно закамуфлированное желание играть среди них одну из ведущих ролей в формировании арктической повестки дня»⁹.

Стратегия КНР в Арктике следует китайской концепции Ледового шелкового пути¹⁰, которая, в свою очередь, является частью инициативы «Пояса и пути». Всю эту концептуальную архитектуру увенчивает идея общей судьбы для всего человечества. Ничего подобного у Москвы нет со времен Советского Союза. Китайский глобализм, поддерживаемый колоссальным экономическим потенциалом и динамизмом развития самой многочисленной нации на Земле, резко контрастирует с современным российским великодержавием, стремящимся закрепить и защитить свой статус в конкуренции с более сильными игроками.

В стремлении стать ведущей морской державой Китай осуществляет грандиозную программу судостроения и кораблестроения. Как будущий властитель морей, КНР, как и США, заинтересована в поддержке принципа свободы мореплавания, в том числе в Арктике, путь через которую до Европы на треть короче, чем через Суэцкий пролив. В этой связи Пекин настаивает, что судоходство по Севморпути не должно регулироваться национальным (российским) законодательством. Китаю важен не только принцип сам по себе. Пекин учитывает, что морские пути, связывающие Китай с Европой и Ближним и Средним Востоком, проходят через узкие проливы — Малаккский и Ормузский, о контроле над которыми спорят расположенные в этих регионах государства. Правда, Пекину трудно быть до конца последовательным в этом вопросе, учитывая заявленные интересы самой КНР в Южно-Китайском море или Тайваньском проливе.

Китайская стратегия настаивает также на праве мирного прохода военных кораблей через исключительные экономические зоны арктических государств. На сегодняшний день и обозримую перспективу военное присутствие Китая в Арктике нулевое. В более отдаленном будущем, однако, интересы КНР в Северном Ледовитом океане — разработка энергоресурсов и других полезных ископаемых, в том числе редких и редкоземельных металлов, ― могут потребовать военной поддержки. Такая же поддержка, вероятно, будет нужна Китаю и для постоянного и привилегированного доступа к инфраструктурным объектам, если КНР подрядится строить их в Арктике. Пока эти вопросы не встали в повестку дня, Пекин вынужден без особого энтузиазма наблюдать за укреплением военного присутствия России в Арктике.

В России, в свою очередь, стремление китайцев участвовать в управлении Арктикой предсказуемо наталкивается на неприятие. Москва твердо намерена сохранить особые прерогативы арктической «пятерки». С недоверием относятся в Кремле и к положениям китайской стратегии, говорящим о приоритете экологии и защите прав коренных народов. Эти положения плохо вяжутся с масштабным и продолжающимся загрязнением окружающей среды в самом Китае и с жесткой политикой Пекина в таких национальных регионах, как Синьцзян-Уйгурский автономный район и Тибет.

В 2013 году начался официальный диалог между Москвой и Пекином по Арктике. Еще раньше стартовал аналогичный диалог Китая с США. Очевидно, что некоторые важнейшие положения китайской и российской стратегий в Арктике прямо противоречат друг другу. Тем не менее Москва и Пекин не акцентируют эти расхождения и избегают столкновений в практической политике. Более того, Китай и Россия все теснее взаимодействуют друг с другом в Арктике на прагматической основе совпадающих интересов.

Практическая политика России и Китая в Арктике

Реализуя свою арктическую стратегию, Россия занята не только укреплением собственных позиций, ослабленных в послесоветский период, но и новыми возможностями, которые открываются в условиях освобождения Арктики ото льда. Изменившаяся деловая и геополитическая конъюнктура побуждает Россию делать меньший упор на эксплуатацию трудноизвлекаемых энергоресурсов. Такие мегапроекты, как разработка Штокмановского месторождения в Баренцевом море, остановлены. Одновременно больший упор делается на развитие Севморпути. В условиях новой конфронтации с США еще больше внимания уделяется военной безопасности. На Новую Землю вернулись российские гарнизоны, расконсервированы и модернизированы другие оставленные после распада СССР военные базы, строятся новые аэродромы.

Российско-американская конфронтация в результате украинского кризиса и охлаждение отношений между Россией и странами Евросоюза резко сузили возможности сотрудничества с западными компаниями в деле освоения Арктики. Такая ситуация, вероятно, сохранится надолго. В создавшихся условиях Москве приходится искать других партнеров, способных привлечь передовые технологии, и эти партнеры расположены главным образом в Азии. Японские компании JOGMEG и Mitsui вошли в 2019 году в проект «Арктик СПГ», реализуемый частной российской компанией НОВАТЭК¹¹. В 2020 году министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Индия может стать первым неарктическим государством, добывающим ресурсы в Арктике¹².

Пока же главным экономическим и технологическим партнером России стал Китай. После разрыва с Западом Москва была вынуждена ослабить ограничения на привлечение китайских партнеров в российские энергетические проекты, существовавшие до 2014 года. Привлекая китайские компании, за которыми явно стоит Пекин, Россия стремится делать это на основе российских интересов. Китайская компания CNPC и «Фонд Шелкового пути» стали соинвесторами проекта «Ямал СПГ» (20 и 9,9% капитала соответственно). Государственные российские компании «Роснефть» и «Газпром» договорились о российско-китайском сотрудничестве в морях Арктики. Китайские компании получили контракты на модернизацию Архангельского морского порта и строительство железнодорожной магистрали Белое море — Коми ― Урал (Белкомур). Развитие Севморпути, кроме того, создает условия для дальнейшего развития портов Северо-Восточного Китая и провинции Шаньдун — Даляня и Циндао.

Тактика Пекина состоит в постепенном продвижении своих интересов, уклонении от конфликтов, накоплении ресурсов, ожидании благоприятных условий. Еще в 2013 году Китай стал наблюдателем в Арктическом совете, согласившись предварительно с юридическими правами арктических государств, но явно стремясь интернационализировать управление регионом. Для Пекина Россия важный, но далеко не единственный партнер в Арктике. Китайцы активно инвестировали в Гренландию и Исландию, вероятно, рассматривая самоуправляющуюся датскую территорию и небольшое островное государство в качестве удобных плацдармов для закрепления в регионе. Еще одна «зацепка» для КНР ― Шпицберген, где Пекину принадлежат определенные права по договору 1920 года.

В отношении России в Арктике, как и в целом по отношению к РФ, Китай ведет себя спокойно и терпеливо. Китайские официальные лица демонстрируют россиянам дружелюбие, доброжелательность и деловитость¹³. При этом Китай, несомненно, использует ситуацию, в которую попала Россия: геополитическое одиночество, относительная технологическая отсталость и невозможность получать технологии от традиционного источника — стран Запада. До тех пор пока взаимодействие Москвы и Пекина в Арктике отвечает интересам обеих стран и ― необходимо подчеркнуть ― не создает чрезмерной зависимости России от Китая, оно будет продолжаться и развиваться.

Перспективы и выводы

Безальтернативность сотрудничества между арктическими государствами, о которой принято было говорить в 1990–2000-е годы, осталась в прошлом. Отношения между Россией с одной стороны и четырьмя западными арктическими государствами с другой останутся напряженными на всю обозримую перспективу. Вместе с тем до сих пор Арктика не стала еще территорией большой игры. Противоречия между государствами вскрылись в полной мере, но пока их сотрудничество не остановлено полностью. Кроме того, все еще преобладает стремление к дипломатическому, а не силовому решению проблем. В Арктике российско-западные отношения находятся в промежуточном состоянии между сотрудничеством и конфронтацией. Вектор, однако, направлен в сторону усиления соперничества.

Несмотря на то что пары отношений Россия ― США и США ― Китай характеризуются явной или усиливающейся враждебностью, а отношения Россия ― Китай, напротив, демонстрируют все большее сближение, формирование противостоящих друг другу блоков, как это было во времена холодной войны, пока не происходит. Каждая страна действует исходя из собственных и не во всем совпадающих интересов. Создание российско-китайского военного союза пока считается нецелесообразным. В Арктике взаимодействие Китая и России носит исключительно экономический характер (энергетика, инфраструктурные проекты). Нет оснований полагать, что в обозримом будущем взаимодействие этих двух держав в Арктике приобретет военное направление.

Россия подходит к развитию отношений с Китаем в целом и конкретно в Арктике очень осторожно, стремясь оградить свой суверенитет. Российская стратегия заключается в самоусилении ― преимущественно через развитие собственного потенциала. Позиция в отношении сотрудничества с другими странами предполагает максимум внешних партнерств, которые должны уравновешивать друг друга, а не создавать излишнюю зависимость от одного крупного партнера. Наряду с Китаем Россия сотрудничает с Японией, Индией, рассчитывает и на другие страны Азии. При этом Москва не сбрасывает со счетов соседей по Арктике, надеясь, что экономические связи с Западом можно хотя бы частично оградить от последствий геополитического соперничества.

Российской концепции Большой Евразии необходимо морское измерение. Россия ― великая континентальная (трансконтинентальная, если иметь в виду Европу и Азию) держава. Ее политикам и стратегам привычно размышлять о геополитике преимущественно в сухопутных терминах. До 2014 года много говорилось о Большой Европе, с середины 2010-х годов речь идет о Большой Евразии. Морское измерение не игнорируется полностью, но почти нигде не присутствует самостоятельно. Обычно говорят о сухопутно-морских регионах: Евро-Атлантике, Азиатско-Тихоокеанском регионе, Арктической зоне, Балтийском, Черноморском и Каспийском регионах.

Сегодня официальная Россия скептически настроена по отношению к концепции Индо-Тихоокеанского региона. В Москве ее считают американским геополитическим конструктом подобно концепции Большого Ближнего Востока, антикитайским и отчасти антироссийским. Это, однако, слишком узкий взгляд. Американская концепция «Индо-Пасифики» действительно нацелена на сдерживание Китая и укрепление связей с американскими союзниками и партнерами. России нет нужды присоединяться к ней. Тем не менее Москве стоит подумать о морском измерении собственной Большой евразийской концепции. Организующей идеей могла бы стать линия Мурманск ― Мумбай, продолжающая Северный морской путь до Индийского океана через Тихий. Так развитие Арктики можно было бы теснее увязать с сотрудничеством с азиатскими странами.

Публикация подготовлена в рамках проекта «Российско-китайская антанта», реализуемого при поддержке Министерства иностранных дел и по делам Содружества (Великобритания)

Примечания

• Дмитрий Тренин