За одно утро Владимир Путин уволил четырех губернаторов и четырех полпредов в федеральных округах. В региональную политику накануне выборов в Думу тяжелой поступью пришли силовики – три региона (Ярославская, Калининградская и Кировская области) возглавили выходцы из структур госбезопасности.

Из всех перестановок удачнее всего выглядит назначение губернатором Севастополя замминистра промышленности РФ Дмитрия Овсянникова. Теперь уже экс-губернатор Сергей Меняйло за два года управления Крымом стал вызывать раздражение у слишком многих. Фельдфебельская прямота, которая, по замыслу Кремля, видимо, должна была понравиться жителям флотского города, людей отпугнула. Меняйло рубил сплеча, отдавал земли по бросовой цене «Ночным волкам», пытался распределять ресурсы, назначал на посты в городской администрации своих людей, директором музея Херсонеса с его подачи стал священник. Праздники у жителей сакральных земель быстро прошли и настали российские будни: люди боролись с незаконной застройкой в природоохранных зонах, проводили пикеты и митинги.

Завоевывать народную любовь адмирал-губернатор не собирался. За его спиной стоял полпред президента в Крымском округе Олег Белавенцев, а за спиной Белавенцева – Сергей Шойгу. Сергей Меняйло не стеснялся в словах: зная, что большинство жителей выступает за прямые выборы главы города, открыто и даже настойчиво высказывался против них. Почти сразу военный начал конфликтовать с одним из авторов «русской весны» – «народным мэром» Севастополя Алексеем Чалым, у которого были губернаторские амбиции. Если аппаратную войну Меняйло выигрывал (например, Кремль не стал удерживать Чалого на посту спикера заксобрания), то публичные битвы он проигрывал вчистую. Благодаря усилиям Чалого и его сторонников в заксобрании и региональных СМИ неприятие к губернатору в Севастополе дошло до того, что про Сергея Меняйло начали сочинять частушки.

Переломной точкой стали праймериз «Единой России», показавшие, что градоначальник и полпред не умеют обеспечивать нужный результат на выборах. Космонавт Антон Шкаплеров, которого они поддерживали, проиграл местному политику Дмитрию Белику. Таким образом, единороссы могли проиграть и выборы в Думу в сакральном городе. Алексей Чалый выказывал симпатии к Партии роста, от которой баллотировался его соратник Олег Николаев, а недовольство работой Меняйло перекидывалось на «Единую Россию». Кремль не мог допустить имиджевого провала: вышло бы, что усилий по присоединению севастопольцы не оценили.

Наступать на те же грабли и назначать силовика в Кремле не стали – за два года правления Сергея Меняйло у горожан на людей в погонах развилась аллергия. Кандидатура Дмитрия Овсянникова выглядит как шаг навстречу народному мнению. Военные ушли, пришли гражданские. Замминистра – выходец из бизнеса, а значит, договариваться умеет: пообещает прямые выборы, не будет лишний раз ссориться, заговорит о федеральных инвестициях. До выборов в Госдуму севастопольцы будут праздновать уход одиозного руководства (как сообщают местные сайты, в городе выросли продажи шампанского) и радоваться обещаниям нового.

В Калининградской и Ярославской областях ситуация обратная. Военные заняли протестные территории, которые плохо принимают варягов. Врио калининградского губернатора стал глава местного ФСБ Евгений Зинкевич, приехавший в область в 2015 году. В Ярославль делегировали замминистра МВД, выходца из ФСО Дмитрия Миронова, который даже формально отношения к региону не имеет.

В 2011 году на выборах в Госдуму ярославцы дали «Единой России» худший результат по стране, в том числе и потому, что регион устал от губернатора чужака – Сергея Вахрукова. Калининград в одах выходил на многотысячные митинги против Георгия Бооса – тоже губернатора, присланного со стороны. Варяги со своих постов были удалены, регионы успокаивали назначением местных – Николая Цуканова в Калининграде и Сергея Ястребова в Ярославле. Их нельзя было назвать сильными и авторитетными политиками, в рейтингах провластных фондов они занимали последние места, однако, как ни странно, в своих регионах неплохо справлялись. Обоим приходилось считаться с другими центрами силы, каких и в Калининграде, и в Ярославле осталось немало. Например, перед губернаторскими выборами прошлого года Николай Цуканов помирился с влиятельным мэром Калининграда Александром Ярошуком и сохранил прямые выборы градоначальника. В Ярославле, по выражению одного из местных чиновников, установилась «республика»: сильным кандидатам разных мастей в меру не мешали, но и не помогали.

Силовики-варяги прислушиваться и слушать не приучены. В Кремле явно рассчитывают на тактический эффект, схожий с тем, какой возник, когда Борис Ельцин назначил своим преемником Владимира Путина в 1999 году. Вот конфликтные территории со множеством игроков, которые жителям вроде бы приелись. Приходи и владей, разводи по углам местных, давай жизнь народу. Полтора месяца до думских выборов ожидания действительно могут продержаться. Например, ярославские оппозиционеры назначению силовика даже рады, но очарование в таких случаях кончается быстро. Вместо одних одиозных чиновников приходят другие – с военной выправкой, иногда очень своеобразно представляющие себе, что такое бизнес, что такое политика.

Опыты ставятся и в Кировской области, где после уголовного дела потерял пост Никита Белых. Новый глава региона Игорь Васильев – тоже силовик, выходец из ФСБ, работавший последнее время главой Росреестра. Местные берут под козырек – а вдруг? Также безоговорочно в Тульской области приняли бывшего охранника Путина Алексея Дюмина, который идет на выборы как беспартийный, а большинство партий, в том числе справороссы и ЛДПР, его просто поддерживают.

Для Кремля с новыми губернаторами работать однозначно удобнее. Трудно представить себе человека, более вписанного в вертикаль, чем силовик. Приказы не уточняют, им подчиняются. Если партии власти нужен определенный процент, значит, этот процент будет, хотя бы потому, что в сознании силовика результаты выборов это что-то побочное, но обязательное к выполнению. Копаем от забора до обеда, иначе будет плохо. Свои команды силовики на губернаторских постах строят по принципу личной преданности – бывшие сослуживцы, знакомые и друзья. Люди в погонах привыкли к перемене мест, поэтому своими в регионах они и не пытаются стать. Сегодня один город, завтра другой – зачем укореняться.

В 1990-е и начале нулевых силовики во власть приходили: выборы главы Красноярского края выигрывал Александр Лебедь, Ульяновской области – Владимир Шаманов. Правление обоих жители вспоминают со страхом: чиновники, улетающие на выходные в Москву, приход дружеского бизнеса, которому надо освободить место, при этом «надо» – это приказ, а приказы не обсуждаются.

Массовый приход силовиков на губернаторские посты показывает, что вертикаль сейчас работает прежде всего на себя. Назначения по цеховому принципу были и раньше: в одни годы главами регионов назначали глав городов, в другие – спикеров заксобраний, в третьи – выходцев из бизнеса. Всему находилось красивое объяснение: муниципалы – крепкие хозяйственники, спикеры – опытные политики, бизнесмены знают, как привлекать инвестиции.

Что сулит назначение силовика? Это не политик, не хозяйственник. Даже пресс-секретарь президента Дмитрий Песков признал, что назначенным только предстоит получить менеджерский опыт. В лучшем случае власть предлагает гражданам некий абстрактный порядок, в худшем (а слова Дмитрия Пескова интерпретируются именно так) заявляет населению: вы и ваша территория – объект нашего эксперимента по наведению порядка, если угодно, военных учений. Симптоматично, что такая честность проявилась накануне выборов в Госдуму – время, когда к гражданам власть старается хоть немного прислушиваться. Новые назначения предполагают, что от губернатора в регионе первым делом требуется дисциплина и порядок, а от граждан – послушание и спокойствие. 

следующего автора:
  • Андрей Перцев